Расстёгивая глубины собственной души - подумай, как себя
будешь чувствовать на столе прозектора.
И состояние окружающей среды немедленно превратится
в прах. Закрой зеркало. В доме траур - умерла моя душа.(с)
Зимняя ночь окутала улицы снегом, он трещал на морозе и искрился, попадая в свет уличных фонарей.
Я брела мимо старого кладбища, вдоль опушки густого, дряхлого парка и прислушивалась к ночным голосам. В какой-то подворотне раздался приглушенный женский крик, залаяла собака, у внешнего забора кладбища прошелестела по гололеду машина. Вокруг меня была непроницаемая и густая тишина, а звуки исходили будто сквозь стену. Я шла, приминая ногами злой колючий снег и кутая руки и лицо в серый шарф.
Внезапно из-за деревьев выбежала большая черная собака, тощая – похожая на борзую, но какая-то по-зверски изогнутая – и уставилась на меня поблескивающими в свете дальних фонарей и не спящих окон глазищами. Мне стало жутко. Я не люблю собак.
Собака тихо заскулила и стала подходить ко мне. Я оцепенела. Когда моей руки, красной и влажной, исцарапанной жестким шарфом, коснулась твердая морда, с колючими клочками замерзшей шерсти, я отшатнулась. Собака испуганно рявкнула, отскочила и быстро убежала обратно. Я будто очнулась. Я боюсь собак, а этой ночью, в безлюдном месте, рядом с этим жутким кладбищем я чувствовала себя особенно неуютно. От холода у меня закружилась голова. Когда в глазах просветлело, я огляделась вокруг. Слева – забор кладбища, справа – парк. А впереди… что это?! Все это время впереди оранжевым ночным светофором мигал далекий перекресток, мерцали неяркие вывески клубов и пара фонарей. А теперь все исчезло! Впереди маячила только тьма, и погибающий в ней огонек ярко-зеленого цвета. Я испугалась. Мне захотелось вскрикнуть, но крик, вместе с воздухом, застрял в горле. Я оглянулась. Сзади не было вообще ничего. Что со мной случилось, я не понимала. В голове словно заело: «я брежу, брежу, брежу…». Я захотела идти вперед, но ступила влево и, пройдя несколько шагов, наткнулась на решетку. Решеткой оказались ворота. Я резким толчком распахнула одну створку и услышала как под моими ногами захрустел оледенелый снег, по которому уже давно никто не ходил. В ушах гудело. Шла не я.
***
Меня тянуло к центру кладбища. Именно тянуло. Мне было страшно, ноги сделались ватными, из глаз почему-то текли слезы. Но я шла, бежала, неслась, спотыкаясь и задевая кресты. На ногах уже давно наверно было с десяток темных синяков: я несколько раз падала, хватаясь за гранитные плиты и больно ударяясь локтями и затылком. «Брежу, брежу, брежу…» - шептала я, выплевывая растрепавшиеся волосы. В ушах загудело сильнее - паровоз там что ли?! А потом все стихло. Все, разом.
***
На потрескавшемся надгробье уже давно стерлись все надписи. Вокруг валялся зимний мусор – куски наста, льда, вперемежку с гнилыми черными листьями. Скромная ночная тишина сменилась пронизывающим ветром. Повалил мокрый снег. Вода стояла в глазах, ресницы слиплись. Снег остужал горячие слезы, которые еще продолжали течь. Я хотела идти дальше, но ноги запутались, и я упала, больно ударившись грудью о надгробье. Дыхание перехватило, и с последним воздухом из горла вылетел крик.
- Бред!..
Вокруг забилось эхо. Оно било по затылку, тяжело и больно. В глазах потемнело. Я резко опустила голову на камень и почувствовала как во рту теплыми струйками собирается кровь и саднит разбитый подбородок.
- Бред... брежу... я... бре... брежу...
Горячий шепот на время перебил даже гул в ушах. Я потеряла сознание.
***
Молодой фельдшер быстрым шагом несся по коридору, бормоча под нос невнятицу. Он нашел врача стоящим в задумчивости у окна.
- Очнулась? Ну что же...
Мужчины спустились к палате, в которую ночью привезли на скорой девушку со страшными ссадинами на лице и синяками по всему телу. Им навстречу вышла молоденькая медсестра с дрожащими губами. Она чуть дышала, ее тонкие плечики то и дело дергались, а с лица сошла вся краска.
- Она... она... она скончалась – прошептала девица и заревела.
- Что же, - пробормотал врач – значит больна была. Что-нибудь сказала?
Девушка всхлипнула.
- Она только все шептала – «брежу, брежу, брежу...», а потом вдруг раз, и... и...
- Жаль. Красавицей была.
Врач развернулся и ушел на осмотр.
***
Сколько я была в забытьи - не знаю. Как очутилась здесь – тоже не знаю. Но здесь хорошо. Только жарко слишком, и душно иногда. Но я привыкну. Человек ко всему привыкает. Даже к аду.
Главная --
Автор --
Стихи --
Проза --
Галерея --
Гостевая
Сайт управляется системой uCoz |
